Читать интересную книгу Бухгалтер 2, или Всё наперекосяк - Андрей Ильин

Василий плюхнулся на сиденье. Что-то из увиденного зацепило сознание, начало раскручивать клубок мыслей. Еще раз вспомнил координаты на американской военной карте старика. Они не совпадали с координатами на карте Чжоу. Немного, в два – три километра, но надо знать, что такое два или три километра в непроходимых джунглях! Расхождение получалось серьезное. Откуда-то снизу начал подниматься знакомый холодок. Разогнал сонную одурь, мозг заработал ясно и четко. Этот ученый грабитель могил явно врет. Зачем? Василий всмотрелся в окружающих. Наши крутят головами, во все глаза смотрят на диковинный лес, обо всем расспрашивают. Камбоджийцы охотно показывают. Им нравится говорить, вспоминать знакомый с молодости язык. Люди как люди. Первой идет машина с солдатами. Равнодушно поглядывают на лес, некоторые дремлют. В посольстве предупредили, что район спокойный, бандитов нет. «Может, зря я распсиховался, – подумал Василий, – ближе, дальше – какая разница? Может, это у старика карта неточная или я напутал»? Мысленно махнул на все рукой. Но беспокойство все-таки зацепилось внутри и тихо царапалось…

Утомительное путешествие продолжалось еще двое нескончаемых суток. По дороге несколько раз попадали под ливень, машины вязли в грязи, особенно автобус. Положение спасали военные грузовики. Большие колеса и все ведущие мосты позволяли им более-менее уверенно преодолевать размытые дороги, вытаскивать автобус. Путешественники устали, но радостное возбуждение от предстоящей работы не оставляло ученых. Наконец, под вечер второго дня добрались до предпоследней стоянки. Решили заночевать, а с утра пораньше отправляться в путь. Василию не спалось. Смутно удивляло, что так долго добирались до места раскопок.

«Все-таки вертолет – это вещь! Час, полтора – и на месте, – думал, – а тут два дня плюхались и еще не добрались».

Слушал, как постепенно затихал лагерь. С самого начала путешествия не понравились солдаты. Распущенные, не соблюдающие субординации, они не вызывали никакого доверия. И сейчас робкие попытки офицеров угомонить болтунов после отбоя были встречены смешками или руганью. Один солдат, растрепанный, с сигаретой на нижней губе, выбрался из палатки, решил помочиться на соседнюю, где спали ученые. Василий вышел из темноты, железные пальцы сдавили шею придурка. Глаза вылезли из орбит, солдат захрипел. Толчок и голова дурака оказалась в луже собственной мочи. Затем приподнял, ноги беспомощно дернулись, тапочки шлепнулись на мокрую землю. Бросок, солдат влетает в палатку, как мешок с травой. Раздается шум, ругань, несколько человек выбегает наружу. Василий стоит, руки в карманах, сгорбленный и унылый, как бездомная собака под дождем. Заметил обозленных солдат, спина выпрямляется, плечи твердеют. Хищно оскалившись, шагает навстречу. Шум как обрезало. Солдатешки горбатенькими мышками растворяются в темноте. Василий разочарованно плюет, грустно бредет к автобусу… Раннее утро. Барабанщиков заметил, как солдаты обступили офицера и что-то рассказывают. В середине стоит солдат. Когда повернулся, Василий видит опухшее сине-желтое лицо. Вспомнил, что когда учил уму разуму этого болвана – совал мордой в землю – чувствовал, что земля вроде как слишком жесткая. Наверно, на корень попал. Их тут много, корней. Джунгли все-таки.

Дорога пропетляла по равнине, нырнула в чащу. Машины сбросили скорость, осторожно поползли по лесной дороге. Деревья обступили со всех сторон, некоторые улеглись поперек, другие угрожающе наклонились и ждут удобного момента, чтобы свалиться прямо на головы проезжающим. Подлесок стоит непроницаемой стеной. Дорога постепенно сузилась, словно усохла, стала щербатой, кривой и наконец вовсе исчезла в чаще. Колонна остановилась. Все вышли из машин размяться и решить, что делать дальше. Солдаты без разрешения попрыгали на землю, разбрелись. Василий тоже выбрался из автобуса, настороженно огляделся. Бросилось в глаза напряженное, бледное лицо Чжоу. Отошел дальше всех от автобуса и словно к чему-то прислушивается. Раздается негромкий хлопок, из кустов вылетает нечто маленькое и круглое. Рефлекс бойца срабатывает за доли секунды – Василий бросается прочь, сгребая по пути Каверина и Дементьеву. Женщина только открыла рот для возмущенного «что такое!», как раздался оглушительный грохот, затем еще и еще. Гранаты рвутся одна за другой, в безмолвном лесу взрывы бьют по нервам как молот. На мгновение стихает. Затем тишина разрывается автоматными очередями и одиночными выстрелами. Кажется, что стреляют отовсюду. Люди упали на влажную землю, ничего не соображая. Кто-то, самый храбрый из солдат, дал несколько ответных очередей. Его поддержало еще несколько стволов и все… Неизвестные поливают колонну длинными очередями непрерывно. Листья, срубленные сучья и комья земли вертятся бешеным круговоротом в воздухе, даже не думая падать. Василий уловил краткую заминку в непрерывном огне, метнулся в лес. Видит за толстым стволом какой-то местной березы человека, безуспешно пытающегося заменить пустой магазин автомата. Молниеносный бросок, неизвестный с переломанной шеей летит в кусты. Василий одним движением выбивает заклинивший магазин, вставляет новый, запасные сует за пояс. Оглядывается. Лицо искажает свирепая радость – справа и слева видны спины и головы нападающих. Василий встает на одно колено, автомат поднимается, раздаются короткие очереди. Меньше чем за полминуты в пределах видимости остаются только трупы. Правее слышатся частые выстрелы. Василий опускается на землю, быстро ползет, словно гигантская змея. Пуль солдат не опасался – те совсем скисли и палят в белый свет, как в копеечку. На небольшом возвышении, за выворотнем, устроился самый умный из нападавших и старательно поливает огнем колонну из пулемета. Так увлекся, что не заметил, как сзади появился здоровенный детина…

Василий не стал тратить патроны. Ладони сжимают голову пулеметчика, руки рвут вверх с выворотом. Хрустят позвонки, трещат жилы, в воздухе мелькают ноги. Мертвое тело с неестественно вывернутой головой летит на дорогу. С холмика хорошо видно остальных бандитов. Не теряя времени, подстреливает еще пятерых. Опустевший магазин летит в траву. Василий прислушался – с его стороны вроде не стреляют. Пять или шесть стволов плюют огнем впереди, от дороги. Огненные снопы длинных очередей летят из-за бревна поперек дороги. Василий трясет убитого, по влажной земле катятся гранаты. С радостной волчьей улыбкой швыряет за бревно. Высоко в воздух взлетают щепки, клочья одежды и шматки мяса. Василий выкатывается из кустов на дорогу, раздается рык:

– Не стрелять, болваны!

«Болваны» и не думали стрелять. Они стонали, кряхтели и молились, лежа в грязи. Барабанщиков плюнул и громко, на весь лес, выругался. Колонна представляла жалкое зрелище. Первой машине досталось больше всех. Мотор и кабину изрешетило в клочки. Кузов, колеса, брезентовый тент превратились в лоскуты. В кузове кто-то еще стонал, на пробитые колеса капает кровь. Вторая машина выглядит чуть лучше. У автобуса пробито лобовое стекло, насквозь продырявлен салон, но остальное на удивление, цело. Василий понимающе хмыкнул – хотели в первую очередь уничтожить солдат. Ученые зачем-то нужны. Вещи, понятно, тоже. В кустах зашуршало. Василий разворачивается и… еще горячий от стрельбы ствол опускается – за густой листвой бледно-серым цветом светится чья-то тощая задница. Шагнул в кусты, пальцы сжали что-то пискнувшее, трепещущее тело летит на дорогу. Неизвестный с трудом переворачивается на спину. Это оказался профессор Чжоу. Белое, исцарапанное лицо, трясущиеся синие губы… Барабанщиков удовлетворенно рычит, пальцы сжимают шею тщедушного археолога. Василий тащит ученого словно куль с мукой к первой машине. Каверина и Дементьева смотрят с раскрытыми ртами – вчерашний лох выглядит, как сказочный герой. От нелепой толстовки остались клочья, изорванная в лесу майка не скрывает груды каменных мышц. Пальцы сжимают пулемет, как игрушечный, в левой руке трепыхается человек. По дороге Василий пинает лежащего в грязи Орлова:

– Поднимайся, ковбой Мальборо, ходить мешаешь!

Доцент охнул от мощного пинка, торопливо уполз. Василий подходит к искореженной машине, взгляд скользит по раненым и убитым солдатам. Без усилий поднимает Чжоу, цепляет за кусок острого железа. Профессор археологии виснет, как дохлый червяк. Пулемет уютно устраивается за спиной, срывая последние клочья толстовки. Дементьева невольно ахнула, а мужчины замерли с открытыми ртами – спина и плечи « месье Паганеля» покрыта буграми крупных, как речные валуны, твердых мускулов. Мощные руки перевиты жилами толщиной в канат. И торчащие в разные стороны волосы на голове уже не казались нелепыми – это вздыбленная шерсть на загривке зверя! Голова медленно поворачивается, рычащий голос, словно у сказочного чудовища, раздельно произносит: